Алексей Смирнов
Разбор монолога из произведения «Горе от ума»
Разбор произведения(монолога Фамусова) по плану
Вот то-то, все вы гордецы!
Спросили бы, как делали отцы?
Учились бы, на старших глядя:
Мы, например, или покойник дядя,
Максим Петрович: он не то на серебре,
На золоте едал; сто человек к услугам;
Весь в орденах; езжал-то вечно цугом;
Век при дворе, да при каком дворе!
Тогда не то, что ныне,
При государыне служил Екатерине.
А в те поры все важны! в сорок пуд...
Раскланяйся — тупеем не кивнут.
Вельможа в случае — тем паче,
Не как другой, и пил и ел иначе.
А дядя! что твой князь? что граф?
Сурьезный взгляд, надменный нрав.
Когда же надо подслужиться,
И он сгибался вперегиб:
На куртаге ему случилось обступиться;
Упал, да так, что чуть затылка не пришиб;
Старик заохал, голос хрипкий;
Был высочайшею пожалован улыбкой;
Изволили смеяться; как же он?
Привстал, оправился, хотел отдать поклон,
Упал вдруго́рядь — уж нарочно,—
А хохот пуще, он и в третий так же точно.
А? как по вашему? по нашему — смышлен.
Упал он больно, встал здорово.
Зато, бывало, в вист кто чаще приглашен?
Кто слышит при дворе приветливое слово?
Максим Петрович! Кто пред всеми знал почет?
Максим Петрович! Шутка!
В чины выводит кто и пенсии дает?
Максим Петрович! Да! Вы, нынешние, — ну-тка!
Или монолога Чацкого:
А судьи кто? — За древностию лет
К свободной жизни их вражда непримирима,
Сужденья черпают из забытых газет
Времен Очаковских и покоренья Крыма;
Всегда готовые к журьбе,
Поют всё песнь одну и ту же,
Не замечая об себе:
Что старее, то хуже.
Где? укажите нам, отечества отцы,
Которых мы должны принять за образцы?
Не эти ли, грабительством богаты?
Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве,
Великолепные соорудя палаты,
Где разливаются в пирах и мотовстве,
И где не воскресят клиенты-иностранцы
Прошедшего житья подлейшие черты.
Да и кому в Москве не зажимали рты
Обеды, ужины и танцы?
Не тот ли вы, к кому меня еще с пелён,
Для замыслов каких-то непонятных,
Дитёй возили на поклон?
Тот Нестор негодяев знатных,
Толпою окруженный слуг;
Усердствуя, они в часы вина и драки
И честь и жизнь его не раз спасали: вдруг
На них он выменил борзые три собаки!!!
Или вон тот еще, который для затей
На крепостной балет согнал на многих фурах
От матерей, отцов отторженных детей?!
Сам погружен умом в Зефирах и в Амурах,
Заставил всю Москву дивиться их красе!
Но должников не согласил к отсрочке:
Амуры и Зефиры все
Распроданы поодиночке!!
Вот те, которые дожили до седин!
Вот уважать кого должны мы на безлюдьи!
Вот наши строгие ценители и судьи!
Теперь пускай из нас один,
Из молодых людей, найдется — враг исканий,
Не требуя ни мест, ни повышенья в чин,
В науки он вперит ум, алчущий познаний;
К искусствам творческим, высоким и прекрасным,
Они тотчас: разбой! пожар!
И прослывет у них мечтателем! опасным!!—
Мундир! один мундир! Он в прежнем их быту
Когда-то укрывал, расшитый и красивый,
Их слабодушие, рассудка нищету;
И нам за ними в путь счастливый!
И в женах, дочерях — к мундиру та же страсть!
Я сам к нему давно ль от нежности отрекся?!
Теперь уж в это мне ребячество не впасть;
Но кто б тогда за всеми не повлекся?
Когда из гвардии, иные от двора
Сюда на время приезжали,—
Кричали женщины: ура!
И в воздух чепчики бросали!
По плану:
1. Род литер
2. Жанр произвед.
3. Тема, идея
4. Композиция
5. Худ. средства (с примерами!)
6. Рифма
7. Стихотв.размер
Ответы:
Крокус
Горе от ума
Жил-был Молчалин. Вот жил он жил в старом вонючем городишке и решил жениться. А девок в городишке не было путных. Маман егоная уже всю плешь ему проела, мол де женись скорее, окаянная твоя сила, а то не доживу до внучеков, помру и копыта отброшу на тот свет. Молчалин только сопел носом и тихо матерился. Однажды в воскресение он пошёл в церковь и когда ползал кругом алтаря, крестясь и охая, увидел в проходе женские ножки, обтянутые в простые чулки, несуразно засунутые в старые штиблеты. Он так испугался, что чуть не обделался. Но соизволил оставить только небольшую лужицу под собой. Это была ОНА! Мечта всей его жизни, Софья Фамусова, дочь урядника Чацкого. Софья, уставившись своими глазами на образ святого Николая, не заметила путавшегося под её ногами серое вещество в дурацкой шляпе и пошептав ещё немного Отче Наш, поковыляла к выходу из церкви. Так Молчалин потерял сон и каждую ночь подвывал местным собакам, глядя на луну и глотая слюнки после пропажи аппетита и отсутствия желания жить. Осенью к Чацкому приехал внучатый племянник Троекуров Силантий Палыч--большой охотник до бабских юбок и пьяница. Вот тут то и началось: он тоже положил глаз на Софью и давай за ней ухлястывать. А Молчалину это не понравилось и он поступил на курсы дзю-до к кузнецу Вакуле. Тот его стал учить, как делать подножки и махать кулаками во все стороны, но у Молчалина это плохо выходило и он плюнул на это дело и пошёл в трактир пить пиво с раками. А там уже целый час сидел Силантий и глушил горилку. Увидев своего врага, Молчалин взял стакан водки и плеснул ею в харю Силантия, у того аж челюсть с зубами выпала, которую тут же подобрала местная шавка Тузик и была такова. Началась потасовка, все столы и стулья были переломаны, алкаши, до этого оторопело смотревшие на сие безобразие, с самозобвением стали мутузить друг друга. А Познер, владелец трактира, вынул револьвер и давай всех стрелять, жалко же имущество, от отца доставшееся, царство ему небесное. Через час приехал Чацкий со своей дружиною и забрали всех в кутузку. Софья про это услышала и стала горевать. Долго горевала, целый год. Но это продолжалось недолго и весной Софья вышла замуж за лейтенанта Шмидта и уехала с ним в Гондурас продавать шаурму австралийским аборигенам. Те долго ничего не ели и уже готовили бунт, но благодаря Шмидту и правителю Эрдогану удалось перекрыть водород на газопроводе и пустить по запасной ветке эшелон с гуманитарной помощью прямо в логово террористов. Те все напились от горя и были все повязаны и засунуты, куда надо. Через 3 недели Софья родила тройню и ушла в декрет на 15 шекелей, 10 из которых тут же были пожертвованы в Ватикан Папе Римскому Бенедикту 4-ому на шапочку, коя должна быть на голове всякого уважающего себя христианина. Конец 3-го действия.
